Олег Сирота: «Мы надеемся на не очень хороший урожай»

—  Олег, как сложилось, что фермер, владелец успешного предприятия вдруг пошел в активную общественную работу?

— Общественная работа дает чувство сопричастности, то, чего не дает бизнес. То есть ты в ассоциации делаешь жизнь наших соотечественников, нашего села, да и свою, чуточку лучше и легче.  Изначально казалось, что это невозможно, а сейчас прошло уже три года и я вижу, что результаты есть и мы хорошо двигаемся. Бизнес же — это когда ты заработал денег и не так важно, сколько именно, с собой же в могилу их не унесешь.

— Одна из целей «Народного фермера» — создать возможности для увеличения производства и сбыта, доходности фермерских хозяйств. Что реально можете сделать? Или рецептов тут немного и цены «выровняет неурожай»?

— Доходность очень легко можно поменять, если снизить ряд косвенных издержек. К примеру, запрет свободного выгула кур с 2025 года — это бред, мы его хотим отметить. Если мы этого не сделаем, люди не то, что рентабельности лишатся, они останутся без своего бизнеса. Еще мы пробиваем, чтобы были льготные кредиты и гранты, например «Агротуризм», а это напрямую влияет на фермерские хозяйства. Я не спорю, что рентабельность в растениеводстве низкая два года подряд. Просто эти годы у нас рекордные урожаи, элеваторы забиты зерном битком. Есть такая пословица: «Хороший урожай — беда и плохой урожай тоже беда». Все знают, когда два подряд богатых урожая — цены не будет.

— А правда, что фермеры покупают детям ботинки на два размера меньше, чтобы они с детства учились жаловаться на жизнь?

—  Действительно, есть такая история, я слышал от коллеги фермера из Ростовской области. Но это не только у нас, это мировой корпоративный стиль. То же самое в Германии, во Франции: все жалуются всегда, потому что все зависят от господдержки. Без льготных кредитов, без господдержки этот бизнес не едет. Наверное, если во всем мире отменить субсидии, все и сразу, то, возможно, оно бы и поехало по-другому, но везде все субсидируются и поддерживаются, все борются за своего производителя. Это та самая продовольственная безопасность. Поэтому обычно никто в фермерском сообществе и не скажет: «у меня все прекрасно».

Но, действительно, ситуация по растениеводству не очень хорошая, у нас много зерна и его надо вывозить из страны. И мы надеемся, если честно, на не очень хороший урожай. Если он составит 130 млн тонн зерна, то в конце года будет прекрасная цена, хотя и не заоблачная. Мы считаем, что цена на зерно изменится, мы найдем нишу, по которой можно работать в растениеводстве. Может быть это будет больше зернобобовых, а может, масличных.

— Фактор пошлины будете учитывать при математических расчетах рентабельности, которые планируете провести совместно с Минсельхозом?

— Конечно, позиция ассоциации — мы за пересмотр или отмену пошлины. При том, что я, собственно, животновод, мне отмена пошлины не сильно нужна, но в ассоциации совета много растениеводческих регионов и совет решил, что позиция ассоциации — это пересмотр пошлины как минимум.

— Цель номер два: предоставить землю фермерам. Что за земельная мафия мешает вам сейчас, как это работает?

— Это когда на аукцион по продаже или аренде земель сельхозназначения заявляются всякие местные барыги, начинают разгонять цену аукциона, потом к тебе приходят и говорят: «Денежку давай, и мы снимем свою заявку». Так можно раздать до половины стоимости земли этой мафии. Она орудует во многих регионах, поэтому мы очень хотим пересмотреть земельное законодательство, чтобы фермеры могли без торгов, либо по закрытым торгам получать землю. Сейчас годик войны всех со всеми, и мы, наверное, примем такие поправки.

— А что если вместо земельной мафии придет аграрная мафия и будет распределять участки нужным членам ассоциации?

— Это будет независимо от того, ты член ассоциации или нет. Это будут закрытые торги,  на которые смогут выходить сельхозтоваропроизводители. Пусть торгуются между собой, только чтобы это были реальные сельхозпроизводители.

— Согласно данным последней сельхозпереписи (2021 год), за 6 лет в России сократилось число крестьянско-фермерских хозяйств и ИП на 30%: с 174,8 тыс. до 118,3 тыс., но сами они стали крупнее, а площадь пашни выросла с 26,8 млн гектаров до 30,5 млн гектаров.

— Это проблема «мертвых душ». В моем Истринском районе Подмосковья числится 2 тысячи фермерских хозяйств, а реально работают, наверно, штук восемь. Потому что в свое время была тема с выдачей земель фермерам без торгов и у нас со свистом народ ее пытался получить. По Краснодару числится 13 или 15 тыяч КФХ, а работают реально 8 тысяч, то есть 5 тысяч – это мертвые души или просто те, на ком какая-то земля висит. Поэтому такая статистика корявая. Изначально в число КФХ попали «мертвые души».

— Цель номер три. Сформировать равный и прозрачный доступ к кредиту. Что сейчас не так с кредитами?

— Основная проблема — что их не хватает. Не хватает лимитов конкретно сейчас, очень нервно в этом году проходит в этом плане посевная кампания. В ассоциации сейчас 30% работы — разбор обращений по поводу того, что лимиты (на выдачу льготных кредитов – прим. ред.) закончились. Понятно, что ключевая ставка ЦБ сильно выросла и можно было вообще без денег остаться на посевную, но хоть что-то оставили, оно как-то доходит.

— Система условий для получения субсидий и льготных кредитов ассоациацию устраивает? Например, у нас введено обязательное  агрострахование посевов.

— Мы здесь не согласны. Мы проталкиваем эту тему, чтобы отменили.  Я уверен, что получится. Потому что мы считаем, что это тема несправедливая.

— А в принципе как относитесь к агрострахованию? Есть же госпрограммы на случай ЧС, в первой половине мая 10 регионов заявили о гибели посевов из-за заморозков.

—  Коллеги (страховые компании — прим.ред.) пусть платят. Когда начут нормально платить (выплачивать компенсации за погибшие застрахованные посевы — прим.ред.), чтобы люди поверили — все будут страховаться. Сейчас же им субсидируют ставку, а нас заставляют у них страховаться. А потом эти компенсационные выплаты идут, условно, птицеводам или свиноводам, это же неправильно, ведь коэффициент у всех примерно одинаковый. Несправедливо. Мы будем лоббировать эту позицию. С регистрацией фермеров как КФХ получилось, с разрешением ездить по дорогам общего пользования комбайнам и тракторам получилось, и здесь получится.

— Цель номер четыре: запустить процесс непрерывного развития сельских территорий.Какие ключевые барьеры сегодня существуют, чтобы на селе было хорошо и комфортно жить?

— Недостаточно денег в федеральной программе «Комплексное развитие сельских территорий». Программа хорошая, я искренне считаю, что это единственный вариант развития села и деревни. Я сам родился в деревне, ходил в сельскую малокомплектную школу. Я понимаю, о чем речь идет. Для чего нам деревня? Чтобы можно было жить и работать на сельхозпредприятиях. Сейчас люди уезжают, несмотря на то, что зарплата может быть выше, чем в городе. И я 10 лет слышал в школе: «Сирота, беги. Будешь плохо учиться — будешь на ферме здесь работать». Мы это можем поменять зарплатами и пропагандой. Нужно менять облик самих сел, чтобы там можно было жить, чтобы там было, что делать после работы. Родители всегда уедут в ту деревню, где есть школа нормальная для детей.

В сельском хозяйстве сегодня ситуация гораздо хуже, чем в промышленности и других областях, потому что у нас за год из села уехало 240 тысяч человек. Мы думали, что уедут 260 тысяч за 5 лет к 2030 году, а тут встали и уехали за год.

— Минсельхоз оценивает дефицит кадров в АПК в 200 тысяч человек, реально или больше?

— Больше. Я думаю, 250 тысяч, не меньше. В Удмуртии, например, 20 тысяч работают в АПК, а должно 40 тысяч. У них нет половины.

— Возможно ли возрождение российского села без упора на поддержку семьи?

— Я раньше тоже хотел и искренне верил, что мои дети (у Олега Сироты четверо детей — прим.ред.) продолжат мое дело, а сейчас я считаю, пусть делают что хотят, главное, чтоб счастливы были. Я не хочу делать за них их выбор в жизни. Если говорить про преемственность в фермерстве, есть большая проблема: старшее поколение уходит, а дети брать на себя хозяйство не хотят. Нужно, чтобы на селе многодетная семья была нормой, ведь в деревне гораздо проще с тремя-четырьмя детьми, чем в городе. Нам к этому нужно идти, другого пути нет, это наша национальная задача. На последнем общественном совете я предлагал, кстати, сделать пониженную ставку ипотеки для многодетной семьи.

— Что для вас любовь к Родине?

— Наверное, то, чем я занимаюсь. Если бы я не любил, то этим бы не занимался. Если у нас будет много фермеров и мы будем хорошо зарабатывать, то Родине будет только хорошо. Будем платить налоги, будут рабочие места в деревне, будем двигать нашу науку, сельское хозяйство, машиностроение вперед и все будут только счастливы от этого. Поэтому наша задача — это расти и зарабатывать.

За три года Олег Сирота сбросил 30 килограммов. Лучшим имиджмейкером называет своего кардиолога. Источник: "Народный фермер"

— Спрошу про развитие маркетплейсов в агросекторе России. Как вы относитесь к электронной торговле для аграриев, когда можно купить все, что нужно для производства урожая, и продать зерно здесь же?

— Отношусь к этому хорошо. Продажу урожая, свежих овощей или фруктов, сложно организовать онлайн, но если речь идет про зерно, то шансы, наверное, есть какие-то у этой истории.

— Кем вы себя видите в 2030 году?

— Счастливым многодетным отцом.

Интервью вела главный редактор журнала поле.рф Екатерина Ефимова