Юлия Оглоблина: «Во все времена из села стремились уехать»

— Юлия Васильевна, вы стали депутатом Государственной думы в 2021 году. Об этом ли мечтали, когда учились в сельской школе в Республике Мордовия?

—  Никогда не мечтала об этом. Так получилось, что судьба меня привела в студенческие годы в Союз сельской молодежи, а после окончания вуза я стала его председателем. Закончила я аграрный университет по землеустройству, специальность — инженер-землестроитель. Мы отстаивали интересы сельской молодежи на всех уровнях, говорили, что мы есть и ничем не хуже городских, а даже лучше, потому что умеем больше и умеем себя прокормить. Говорили о том, что мы готовы подставить плечо, чтобы развивать сельские территории и нам нужна поддержка.

В 2020 году я приняла участие в конкурсе «Лидеры России. Политика». Вошла в список 49 победителей из более чем 30 тыс. человек по всей стране. В качестве награды было организовано обучение в Высшей школе управления РАНХиГС с ведущими политиками. Без этого опыта, наверное, не получилось бы пройти избирательную кампанию. Сейчас я зампред аграрного комитета и с активом Союза сельской молодежи мы вместе разрабатываем и принимаем множество полезных инициатив.

— Одна из ключевых проблем сегодня — некому работать в сельском хозяйстве. Как сделать так, чтобы люди все-таки захотели обратно в деревню, к истокам?

—  Всегда, во все времена из села стремились уехать: за лучшей жизнью, за заработком. Люди не хотят как раньше, люди хотят комфорта. А чтобы был комфорт, во всех селах нужен очень большой бюджет. К сожалению, программе по комплексному развитию сельских территорий все 155 тыс. сельских населенных пунктов в стране не охватить. Это надо просто принять. Но программа есть и пользуется большим спросом. Задача правительством поставлена — создать опорные населенные пункты, а в них — все инфраструктурные условия. От сельских территорий до опорных пунктов нужно обеспечить транспортную доступность. Люди все с машинами, все готовы сесть и доехать, главное — чтобы была дорога, а это сейчас боль всех малых территорий.

А сейчас отобрано 1,8 тыс. опорных населенных пунктов. Но список не конечный, работа на этом не заканчивается. Есть опасения, я слышу тоже их, что вот «мы сейчас никуда не попадем». Но если мы видим, что в этих опорных пунктах уже нет заявок по благоустройству и развитию, все объекты сделаны, все комфортно, все работает, то правительство включит в процесс новые опорные населенные пункты.

— У вас есть проект, который называется «Кадры для села», как он реализуется?

— «Кадры для села» — совместная программа Союза сельской молодежи, Росмолодежи и Минсельхоза, запущенная по поручению президента России. В 2023 году мы стали говорить о том, что нужно объединять ребят, нужно рассказывать им о том, что село сегодня другое. Формирование нового образа села идет через наших сельских звездочек, мы выявляем их по разным направлениям и поощряем: творчество на селе, спорт на селе и так далее. Они уже объединяют вокруг себя сельчан. У нас в прошлом году на проекте было более 20 тыс. регистраций. Молодые ребята до тридцати пяти лет, у них много инициатив, которые им важно донести до глав регионов. Когда руководители субъектов РФ встречались с финалистами программы, многие были удивлены, что, оказывается, есть у нас такие замечательные проекты на сельских территориях. Наша задача — поддержать, популяризировать, пояснить, что надо сделать для получения тех или иных грантов. Поэтому этот проект у нас продолжается.

Кто не знает — приглашаю на сайт Союз сельской молодежи, раздел «Кадры для села».

— Какой проект ребят вас лично удивил?

— Например, Никита Лаврентьев в Нижегородской области в своем селе делал прекрасную пиццу. Казалось бы, где село и где пицца? Но это интересно, вкусно и заманивает туристов. Сейчас развивается направление сельского туризма, растет турпоток, у Никиты много идей, как это дальше развивать.  Много проектов, связанных с сохранением традиций: собираются ремесленники, молодежь, которая делает уже это по-новому, в том числе современную одежду с какими-то орнаментами, мерч. Они хотят этот культурный код продвигать, потому что это их отличает от других. Это совершенно другая молодежь, активная, с горящими глазами, они не хотят уезжать, у них планов очень много, как территорию дальше развивать.

— Вы предложили дать возможность подросткам от 16 лет работать в сельском хозяйстве на работах, которые исторически отнесены были к классу работ с повышенной опасностью. Была негативная реакция в обществе. Поясните подробнее, пожалуйста.

— Действительно, у нас есть перечень особо опасных работ, котором есть и сельхозработы. Принято это постановление в 2000 году. В результате мы не можем до восемнадцати лет вообще детей к ним привлекать. Например, работа в теплицах —  не можем никак. Нельзя. При этом у нас есть колледжи, которые сейчас вошли в «Профессионалитет» (федеральный проект перезагрузки среднего профессионального образования – прим. ред.). Там сокращено обучение — всего 1 год и девять месяцев.  Работодатели инвестируют и ждут этих специалистов на работу. А некоторым выпускникам по факту нет восемнадцати лет. Получается, мы их можем потерять. Поэтому у меня было предложение эту норму скорректировать. Ни в коем случае, конечно, не посылать детей на опасные работы, с ядами, например, или в шахты — нет. Но есть профессии, которые изменились. Другая охрана труда, совершенно другая техника, технологии. Нужно посмотреть, переформатировать и допустить уже наконец-то туда ребят от шестнадцати лет.  Эту работу мы в любом случае будем продолжать.

— Правда, что у вас есть права на трактор, зачем получали?

— Сейчас разбираемся с правилами Гостехнадзора, которые изменились весной 2024 года. Те, кто имеет лицензию на обучение вождению сельхозтехники, должны выполнить эти новые требования. Но многие колледжи, школы, которые еще с советских времен имели площадки и обучали трактористов в старших классах, заявили, что им сложно этим требованиям соответствовать и они могут завершить свою работу, закрыться. Я как раз хотела на себе посмотреть, что же там поменялось и насколько это сложно. До конца осенней сессии мы соберемся уже более предметно, свои предложения сформулируем.

Бывает так, что во благо что-то принимается, чтобы там какие-то непроверенные компании не раздавали эти права без реальной практической подготовки, без площадки и без тракторов. Но когда мы принимаем решение, бывает, что не думаем о тех, кто многие годы уже работают, они-то справятся или не справятся.

Говорят, что очень сложно стать трактористом, и я решила попробовать и поняла, что это не сложно. А техника сейчас такая, что все легко, особенно комбайн. Много эмоций получила от вождения, вождение сегодня доступно даже для девушек. Кстати, я видела хозяйство, которое через смартфон начинает управлять комбайнами. Это наше современное время, и для молодежи важно как раз об этом рассказывать. А работа комбайнером в сезон — это еще и заработок неплохой: в сезон там до двухсот тысяч рублей предприятия предлагают и выше. В сельском хозяйстве есть все возможности. И мы с моей командой показываем, что все возможно.