Дарья Снитко: Инвестиционная пауза коснулась сельского хозяйства

— Насколько перспективными в сложившихся условиях, на ваш взгляд, являются инвестиции в сельское хозяйство России?

— В условиях высоких процентных ставок инвестиционная активность в России сейчас в принципе снижается, и уже нет того перегрева в экономике, о котором мы говорили в последние годы, поэтому можно сказать, что сейчас период такой «инвестиционной паузы». Что касается именно сельского хозяйства, то в последние годы мы наблюдаем снижение интереса к отрасли АПК, и это отражается в динамике показателя инвестиций.

Показатель инвестиций по всем предприятиям АПК имел очень хороший темп роста в течение всего периода действия госпрограммы по развитию сельского хозяйства. Примерно с 2004 года практически не наблюдалось его снижения за исключением периодов, когда вся экономика испытывала спад. Но в последние годы на фоне подъема и роста российской экономики в целом мы видим снижение инвестиций в АПК. В прошедшем году этот показатель составил порядка 2,2%. Конечно, один год нельзя расценивать как показательный, но он отражает тенденцию.

— С чем может быть связано это снижение?

— В период активного экономического роста инвестиции, прежде всего, поддерживались государством: выделялись субсидии, применялись меры дополнительной поддержки в осуществлении инвестиций, особенно в достаточно новых для российского агропрома отраслях.

Но снижение происходит не только из-за уменьшения господдержки, но и из-за отсутствия очевидных факторов, способствующих расширению внутренних и внешних рынков для отечественного АПК. Полагаем, что в ближайшие годы мировой спрос не будет благоприятным для цен на наших экспортных рынках. Направления, на которых присутствуют наши экспортеры или на которые они хотят выйти, в том числе китайское, вьетнамское и средиземноморское, характеризует высокий уровень конкуренции. Это значит, что спрос на нашу продукцию будет сокращаться, а цены — снижаться. В сложившейся ситуации инвесторам становится понятно, что в отрасли не найти сверхдоходности и необходимо искать на новые более перспективные в сложившихся условиях направления.

На внутреннем рынке российские производители уже смогли импортозаместить все ниши, которые они планировали. Если говорить о действительно товарном производстве, то в структуре импорта пропали такие крупные позиции, как молочные продукты, овощи, фрукты, особенно сезонная продукция. Например, в 2014 году очень остро стоял вопрос обеспечения россиян качественными сырами. Сейчас он решен, поэтому очевидного потенциала расширения этого сегмента не осталось. При этом есть нишевые позиции, которые пока еще вызывают интерес, но чаще всего с точки зрения прибыли они неинтересны крупным игрокам, так как оборот таких отраслей обычно маленький и составляет примерно 100–200 млн рублей.

— Какие факторы могут стимулировать инвесторов направлять средства в развитие сельского хозяйства?

— Если мы говорим об инвестициях, которые имеют целью окупаемость, то ниши для них остаются. Но если раньше, например, в мясной отрасли могли присутствовать 10–15 крупных компаний, каждая из которых могла вложить десятки миллиардов рублей, то сейчас остаются три-пять компаний с более точечными инвестициями. Если говорить о семеноводстве, то на этом рынке готовы работать меньше десятка компаний, а объемы инвестиций составляют десятки миллиардов рублей. Хотя, если уходить в очень глубокие стадии воспроизводства всей цепочки от генетики до конечного результата, то, конечно, потребуется гораздо больше средств и времени.

На пищевых рынках, где окупаемость проектов быстрее, раньше активно развивались инвестиции в глубокую переработку продукции. За последние 20 лет в области глубокой переработки зерна было заявлено очень много проектов, но не так много удалось успешно реализовать. Причем это связано как с технологическими сложностями, так и с фрагментированностью рынков тех товаров, которые из зерна можно получать. Но есть большие проекты, например, по переработке крахмалов, которые еще имеют потенциал.

— Можно ли рассчитывать на восстановление инвестиционной активности в АПК в 2025 году?

— В прошлом году этот показатель снизился, и я думаю, что в этом году тренд продолжится.

— А когда тренд может поменяться?

— Это зависит от множества факторов и, в первую очередь, даже не связанных с сельским хозяйством и сельскохозяйственными рынками. Пока снижение будет продолжаться и, скорее всего, будет чуть большим, чем в прошлом году, но точно не более 4%.

— Что происходит с инвестиционной активностью у малых форм хозяйств? 

— Мне кажется, что в течение последних нескольких лет и в малом, и в крупном бизнесе происходят похожие процессы. Но у крупного бизнеса развитие проектов в рамках стартовавших ранее инвестиций продолжалось вплоть до 2023–2024 годов. Что касается малых форм хозяйствования, то они получили свой лучший финансовый результат в 2022 году, как и вся экономика России, поэтому была возможность инвестировать в технологии и основные средства. Но малые формы представлены не во всех секторах российского АПК. Например, в переработке масел практически нет малого бизнеса, там в основном работают крупные заводы. А в производстве растениеводческой продукции, напротив, они присутствуют больше.

Надо отметить, что инвестиции в растениеводстве сильно отличаются от инвестиций в пищевой промышленности. В этой отрасли речь идет не о покупке крупных заводов, стройке или реализации других проектов, а о приобретении техники и каких-то базовых средств производства для ежегодного использовании или о небольшом наращивании мощностей. Источниками инвестиций для малых форм хозяйств обычно выступает операционный денежный поток и в меньшей степени — кредитные средства. Однако у малых форм тоже снизилась рентабельность на фоне рыночных процессов в АПК, поэтому они сталкиваются с теми же вызовами, что и более крупные участники рынка.

— Насколько часто в отрасль АПК приходят инвесторы из других сфер?

— На фоне высокой рентабельности непрофильный бизнес всегда вкладывает больше средств. Это нормальная ситуация для абсолютно всех отраслей. Как только какая-то из отраслей показывает высокую доходность, находится много желающих принять участие в этом бизнесе, в том числе купить готовые активы. Начиная с 2022 года экономическая ситуация способствовала приходу инвесторов, которые покупали активы, в первую очередь уходящих иностранных компаний. Но, опять же, снижение рентабельности отразилось и на активности таких инвесторов. Сейчас интерес непрофильных игроков упал. Специалисты в агробизнесе, которые умеют делать свое дело и хорошо знают свои рыночные ниши, могут расти за счет экспертизы, продолжать что-то покупать и расширяться. А непрофильные компании будут искать другие растущие сектора.

— Какие меры, на ваш взгляд, необходимо предпринять для повышения инвестиционной привлекательности отрасли?

— Перезапустить ситуацию может постановка новых больших целей, например, по государственным или национальным проектам. Среди них могут быть разнообразные инициативы, в том числе по освоению заброшенных земель. По разным оценкам, объем вышедших из оборота площадей в России составляет порядка 20 млн гектаров. Их использование может стать экономически целесообразным при наличии господдержки или каких-то особых стимулов для развития ряда отраслей. Конечно, эти земли в основном расположены не в условном Краснодарском крае, где хорошо все растет и можно много заработать, а в более сложных регионах, которые обычно имеют трудности, связанные не только с производством, но и с логистикой продукции или с ее защитой от рисков природных катаклизмов.

В последнем случае благоприятную роль может сыграть внесение изменений в инфраструктурное обеспечение внутреннего рынка. Изменение тарифной политики РЖД может также стать дополнительным стимулом для инвестиций в приобретение земель в регионах, удаленных от экспортных рынков. Позитивным триггером могла бы стать отраслевая нацпрограмма, нацеленная на развитие производства какой-то определенной сложной технологической продукции.

— Аналитики BEFL отмечают тенденцию к консолидации земельных активов. Насколько, на ваш взгляд, это устойчивая тенденция и за счет чего она будет нарастать?

— Я согласна с выводами аналитиков, но надо учитывать, что не все компании, участвующие в рейтинге, являются чисто земледельческими. Многие из них собирают активы не только для обработки земель, но и для развития животноводства. Это, как правило, тоже очень крупные объемы земель, но они имеют меньшую стоимость и приносят другой доход.

Но, безусловно, если сравнить с рейтингом десятилетней давности, то налицо большое увеличение. И все же в корпоративной собственности находится около 30% от всего объема обрабатываемых земель. При этом достаточно много компаний арендует земли для обработки, поэтому, если говорить именно о владении землей, я бы не назвала структуру консолидированной.

Если же говорить о структуре пользования землей, особенно пашнями, то можно сказать, что Россия идет в сторону крупных конгломератов. С учетом огромной территории нашей страны это немного неожиданный факт, потому что большим компаниям будет трудно контролировать такую форму производства. В мировой практике обычно землю возделывают все же малые формы хозяйств. Хотя есть исключения. Конечно, с развитием технологий многие процессы, в том числе и контроль за землями, упрощаются. Но все же традиционно крупные компании стараются специализироваться скорее на переработке, а не на собственном производстве сельхозкультур. Таким образом, Россия показывает немного диссонирующий тренд по сравнению с общемировым.

— Какие в целом у вас ожидания от отрасли АПК на 2025 год и начало 2026 года?

— Думаю, что такого взрывного роста, который был в последние 20 лет, ждать уже не стоит. Сектор вошел в фазу зрелости, когда дополнительных стимулирований для того, чтобы заниматься этим бизнесом, в принципе, не нужно. Но в агробизнесе не стоит и рассчитывать на гарантированный доход без особых усилий. Не исключаю, что в ближайшее время мы станем свидетелями событий, связанных с банкротствами или с реструктуризацией крупных холдингов, не исключаю и возможности появления незавершенных масштабных проектов. Такие ожидания связаны и со снижением спроса, и с осложнением экспорта, и со стоимостью денег на рынке в целом.

— Если говорить о цифрах, то на сколько, на взгляд, может вырасти отрасль АПК в 2025 году?

— Рост АПК зависит в основном от динамики производства нескольких ключевых растениеводческих культур, в первую очередь — зерновых и масличных. В меньшей степени он зависит от урожая остальных культур таких, как сахарная свекла, картофель, овощи и прочие. Эти компоненты очень волатильны, поэтому фактически от них зависит весь индекс сельхозпроизводства. В прошлом году мы наблюдали снижение производства зерна, что отразилось и на индексе сельхозпроизводства. И темпы роста в животноводстве не могут повлиять на картину по отрасли.

Я жду стабильной благополучной ситуации в животноводстве с ростом до 1–1,5%, что корреспондирует с динамикой экономики в целом. В растениеводстве в этом году также ожидается рост, который связан в том числе с тем, что в прошлом году в России был получен не очень большой урожай. В этом году пока есть ожидание роста по валовому сбору зерна и по масличным, но мы думаем, что он будет умеренным. Речь идет о росте максимум в 1,5%, что меньше роста экономики России в целом.

Заем с выплатой в конце срока

Получите деньги в течение 5 рабочих дней без лишних документов

Получить финансирование